ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Приговоренный в очередной раз запнулся, зацепившись сандалием за камень на тропе.
- Вот! - С надеждой восклинул он. - Видите, идем, как обычно, и запинаемся! А если идти правильно, чуть согнув колени, с наклоном вперед, и повернув стопу в сторону предполагаемого появления персов, то и не споткнешься и не упадешь.
Говоря это, приговоренный заискивающе смотрел в глаза своим конвоирам. Но старший, ничего не ответив, только толкнул приговоренного по направлению тропы, забиравшей круто вверх, а молодой, усмехнувшись, язвительно спросил:
- Может ты споткнулся из-за лишних ремешков, которые ты нацеплял на сандалии, якобы они тебе нужны для подвязывания на них ножа и мешочка с камнями для пращи. Ты ж гоплит. Зачем тебе праща?!
- А если бы я оказался один против толпы персов, то я бы сначала метал бы в них камни пращей, потом колол бы сариссой, потом резал ножом...
- Один? - Мрачно спросил старший конвоир. - Я уже тридцать лет гоплит, но не представляю себе, что бы я делал один против толпы персов, даже будь у меня три пращи. Зачем тогда наша фаланга? Мы же воины Спарты, наша сила в нашей организованной фаланге, а не когда мы поодиночке.
- А зачем ты нацепил на сариссу крестик рядом с наконечником? - Поинтересовался младший конвоир, место которого было в первом ряду фаланги.
- Но ведь с ним можно точно попасть в глаз персу. Так легче прицелиться. - Оживился приговоренный. - Если лишить противника зрения, то он тебя не увидит, и ты победишь.
- А почему бы не воткнуть копье ему в живот? - Поинтересовался старший. - Или тебя не учили удару, пробивающему легкий доспех перса?
- Учили. Ну а вдруг я ударю слабо или буду ранен? - Ответил приговоренный.
- А зачем бить слабо, если учили бить сильно? - Удивился старший. - И ты думаешь, что будучи раненым, сможешь ударить тяжелой сариссой поверх щита перса, попав ему под кромку шлема точно в глаз? Для этого сариссу нужно поднять над головой вообще-то. А если ты промахнешься, и наконечник копья зацепится за снаряжение врага, что будешь делать?
Приговоренный, раскрыв рот смотрел на старшего, не зная, что ответить.
- Вот к чему ты намазал щит какими-то полосами, а на себя нацепил тряпки с буквами? - Спросил старший.
- Полосы - чтобы затеряться на местности, и персы меня не видели. А тряпки - для самовыражения, и чтобы не быть как все.
- Фалангу видно издалека. Чего прятаться? И чем тебе плохи наши граждане? - Озлобился старший.
- А эти ремешки, которые ты приделал поверх доспеха, для чего? - Снова поинтересовался молодой.
- На них можно много чего привесить. Например, мех с вином, походную расческу для расчесывания волос, мешочек с лепешками, веревку...
- Зачем тебе все это в бою? А в походе все это твой раб несет. - Старший остановился, чтобы сделать глоток вина, разбавленного водой. Было жарко. Над скалами высоко висело солнце, разогнав облака. Высоко-высоко огромный орел пролетел на восток. «Наверное полетел клевать прометееву печень.» - Подумал старший.
- А если я один окажусь посреди Фригии, и мне все это понадобится?
- Один... Опять - один. - Старший почесал бок, где ныла старая рана от персидского дротика. - Почему снова один? Где твоя фаланга?
Младший не дал ответить приговоренному, задав новый вопрос:
- А зачем на щит масляный светильник присобачил?
- Это если придется сражаться в темноте. - С готовностью ответил приговоренный.
- Опять в одиночку? - Съехидничал старший.
- Нет. Почему же?
- А как ты в темноте определишь с какой стороны пойдет враг, и как в темноте будешь управлять фалангой? И самое главное - у персов нет таких светильников на щитах. Зачем они будут в темноте атаковать?
Тем временем тропа свернула за скалу и оборвалась в пропасть, где гулял ветер, носившийся диким необузданным зверем по ущелью. Приговоренный задрожал:
- Братья! Ну как же так? Мы же вместе...
- Ага! Вот теперь - вместе, а не один. - Заржал молодой.
- Стыдись, негоже спартанцу дрожать перед смертью. - Брезгливо сказал старший.
- Ну может все же не надо?... - С тяжелым вздохом едва слышно выдавил приговоренный.
- Надо, Феодорос. Надо. Герусия повелела за нарушение порядка и подрыва устоев, нарушение единства нашей фаланги в погоне за пустыми игрушками отправить тебя в последнее путешествие.
Приговоренный попытался упираться, но молодой конвоир, ловко поставив подножку, столкнул его в пропасть. Ветер очередным порывом унес его крик, рассеяв по склонам ущелья отголосками эха. Следом за ним полетел большой узел с разукрашенным щитом, сломанным копьем, переделанным доспехом...
